Так... Теперь Фандарел, мастер-кузнец. Огромный, с громоподобным голосом, бесконечно любознательный, всегда в делах... Большие руки, но искусные, чуткие... Главную тему поведет барабан... Только подумать, как обманчива внешность кузнеца! Любой решит, что такой гигант с медленными, осторожными движениями — тугодум...

Печальные, тихие аккорды... Это Лайтол, который был всадником Бендена и потерял своего дракона Ларт'а во время Весенних Игр... Несчастный случай... сколько же прошло с тех пор? Четырнадцать? Пятнадцать Оборотов? Лайтол покинул Вейр — жизнь там каждое мгновение напоминала бы о его страшной потере — и стал ткачом. Когда Ф'лар отправился в Поиск и встретил Лессу, бывший всадник возглавлял ткацкую мастерскую в холде Плоскогорье. Потом Лесса отказалась от прав на Руат в пользу юного Джексома... Да, а Ф'лар назначил Лайтола управляющим холда. Он и сейчас там, со своим воспитанником... мальчику скоро исполнится двенадцать Оборотов.

А как выразить тот уважительный трепет, который люди Перна испытывают перед драконами? Не существует мелодии достаточно величественной, чтобы по заслугам воспеть этих огромных крылатых зверей, которых всадники запечатлили — мальчик становился единым ментальным целым с драконом сразу после того, как новорожденный дракон выбирался из яйца... Вместе с людьми драконы бились с Нитями, уничтожая их огненным дыханием. Люди любили их, холили и преклонялись перед ними. Дракон и всадник, защитники Перна... Их объединяла на всю жизнь нерасторжимая мысленная связь, неизмеримо превосходившая обычную речь... «На что это может быть похоже?» — подумал Робинтон, вспомнив мечту своей юности — стать всадником. Неким таинственным образом драконы Перна могли попадать в Промежуток, в ледяной безбрежный мрак, лежащий за пределами видимого мира. Прыжок сквозь Промежуток позволял им в мгновение ока переноситься с одного места в другое... даже путешествовать во времени!

Арфист вздохнул. Это потрясало воображение! Но рука его потянулась к песку, и вот стило начертило первое слово, первую ноту... будто песня могла воскресить детские надежды Робинтона.

Он едва успел перенести начальную строфу на мягкую глину, чтобы сохранить текст, когда первый удар барабана прервал его труды. Робинтон выбежал в маленький внутренний дворик и, склонив голову, прислушался: все верно, код его цеха... Он так сконцентрировался на передаче, что даже не заметил, как над зданиями мастерской вновь повисла тишина.

— Нити?

Горло его внезапно пересохло. Ему не надо было заглядывать в таблицы с расписанием атак, чтобы понять: Нити на побережье Тиллек-холда начали падать слишком рано.

На противоположном конце долины, на стене Форт-холда, безразличный к чужому бедствию, монотонно вышагивал часовой.

* * *

Воздух в огромной чаше Бендена уже был напоен теплом весеннего полдня, когда Ф'нор, вслед за своим огромным коричневым Кант'ом, вылез на карниз. Всадник зевнул и потянулся — так, что хрустнуло в спине. Вчерашний день он провел на западном побережье в поисках подходящих для Запечатления ребят — и девушек тоже, потому что на площадке Рождений Бенден-Вей-ра зрело новое золотое яйцо. В Бендене, несомненно, рождается больше драконов и больше королев, чем во всех Вейрах Древних, подумал Ф'нор.

— Хочешь есть? — спросил он своего коричневого, бросив взгляд вниз, на дно скалистой чаши Вейра, на загон для скота.

— Хочу спать, — ответил Кант', хотя спал он так же долго и глубоко, как его всадник. Коричневый дракон выбрал место поудобнее, вздохнул и улегся на карнизе, нагретом солнечными лучами.

— Лентяй несчастный, — сказал Ф'нор, нежно улыбаясь своему зверю.

Солнце освещало противоположную сторону жерла потухшего вулкана, гигантской котловины, которая служила жилищем всадникам на восточном побережье Северного материка Перна. В скалистых стенах темнели отверстия, ведущие в вейры — логова драконов; блики, вспыхивающие на прожилках слюды, слепили глаза. Гладь озера, переполненного весенними водами, сверкала — там купались две зеленых, пока их всадники болтали, развалившись на травяном откосе. По другую сторону, там, где находились помещения молодняка, выстроились полукругом около своего наставника подростки.

Улыбка Ф'нора стала еще шире. Он опять лениво потянулся, вспоминая утомительные часы занятий в такой же группе двадцать Оборотов назад. Да, для нынешнего поколения уроки приобрели гораздо больший смысл. В его время серебряные Нити, про которые говорилось в учебных Балладах, не падали с Алой Звезды добрых четыреста Оборотов... Нити, пожирающие плоть людей и животных, травы, злаки и леса Перна... Тогда лишь Ф'лар, его брат по отцу, всадник бронзового Мнемент'а, верил, что в этих легендах скрыта правда... единственный из всех всадников последнего Вейра на планете. Теперь существование Нитей являлось очевидным фактом; они падали с небес Перна с удручающей регулярностью. И их уничтожение опять наполнило смыслом жизнь всадников. Приемы, которые постигали сейчас эти парни, могли спасти их шкуры, их жизни и, что было гораздо важней, их зверей.

«Они стараются», — сообщил Кант', складывая крылья вдоль спины и подвернув хвост под брюхо. Он опустил огромную голову на передние лапы; фасетчатые глаза дракона сияли над самым плечом Ф'нора.

Всадник протянул руку и начал почесывать его надбровье — пока в горле Кант'а не родился низкий довольный рокот.

— Ах ты, ленивец!

«Когда я работаю — я работаю, — возразил Кант'. — Как бы ты узнал без моей помощи, который из мальчишек, рожденных в холдах, сумеет стать хорошим всадником? И разве не я нашел девушку для королевы?»

Ф'нор снисходительно рассмеялся, но это было правдой; всадники Бенден-Вейра высоко ценили способность Кант'а обнаруживать подходящих кандидатов для новорожденных драконов и новых королев.

Затем Ф'нор нахмурился, вспомнив странную враждебность мелких холдеров и ремесленников, с которой он столкнулся на землях Южного Болла. Да, люди вели себя явно враждебно, пока... пока не узнавали, что он из Бендена. Что ж, у Древних свой путь... Южный Болл находится под защитой Форт-Вейра. По традиции — Ф'нор сухо усмехнулся, так как предводитель Форта Т'рон мнил себя непогрешимым хранителем традиций и обычаев, — по традиции Вейр, который защищает земли холда, имеет право первоочередного выбора будущих всадников. Но пять Древних Вейров редко искали кандидатов вне своих нижних пещер. Конечно, думал Ф'нор, королевы Древних не способны приносить столько яиц, как в Бендене и Южном... и в их кладках совсем мало золотых. Собственно говоря, после того как семь Оборотов назад Лесса привела Древних, в их Вейрах появились только три молодые королевы.

Ну, пусть Древние следуют своими путями, если им так нравится; сам Ф'нор был согласен с Ф'ларом. Во имя общих интересов новорожденным драконам надо предоставить самый широкий выбор. И хотя женщины в нижних пещерах Бендена ничего не имели против поддержания традиций, они не могли угнаться за королевами крылатого племени.

Предположим, размышлял коричневый всадник, кто-нибудь из предводителей Древних — Г'нариш из Айгена или Р'март из Телгара — объявит открытым брачный полет молодой королевы своего Вейра. Тогда бронзовые Бендена получат право участвовать в нем, и кладки станут обильнее, а размеры драконов увеличатся... Древние не смогут этого не заметить. Разве можно улучшить породу без притока свежей крови?

Порыв ветра принес едкий аромат бальзама, и Ф'нор сморщился. Он совсем забыл, что женщины уже несколько дней готовили анестезирующую мазь — универсальное средство от ожогов Нитей и других болезненных ран. На самом деле именно поэтому он вчера отправился в Поиск. Запах бальзама казался неистребимым и проникал всюду. В последние дни и хлеб и мясо были буквально пропитаны острым запахом лекарства. Приготовление бальзама — процесс столь же длительный, сколь и неприятный; в этот период многие всадники старались пореже появляться в Вейре.

Ф'нор посмотрел на противоположную стену, где темнело отверстие королевского вейра. Рамот'а, конечно, была на площадке Рождений, около своей последней кладки, а вот бронзового Мнемент'а на его любимом уступе перед входом в Вейр не было. Они с Ф'ларом уже умчались куда-то — спасаясь то ли от запаха бальзама, то ли от переменчивого настроения Лессы. Она добросовестно выполняла все обязанности старшей госпожи Вейра, даже самые неприятные, но это не значило, что хлопоты по хозяйству приводят ее в восторг.